Пятница, которая убивает - Страница 73

На мне по-прежнему был выцветший голубой комбинезон, в котором я нырнула с «Мадам Лу» — не потому, что он мне очень нравился, а потому что голубой комбинезон — это самый неприметный костюм для персоны любого пола. Он сойдет и на Эль-5, и в Луна-Сити, и вообще где угодно. Добавьте к нему шарф, и — добропорядочная домохозяйка вышла за покупками. Возьмите кейс, и вы — респектабельный бизнесмен. Возьмите в руку шляпу с медяками, и вы — патентованный попрошайка. Его трудно выпачкать, легко чистить, на нем не бывает складок, и ему нет износа, поэтому он — идеальная одежда для курьера, желающего оставаться в тени, который не имеет возможности тратить время на переодевания и охоты таскать с собой тяжелый багаж.

К этому комбинезону я добавила лишь засаленную кепку с пришпиленным к ней значком «моего» профсоюза, хорошо подогнанный пояс со связкой подержанных, но вполне пригодных инструментов и на одно плечо повесила «патронташ» с отремонтированными сигнальными «светлячками», а на другое — паяльник для их установки.

Пембина — просто деревня. Поэтому, чтобы найти специалиста, мне пришлось быстренько смотаться на местной капсуле в Фарго. Мне нужен был специалист, вроде «Артист, Лимитед» из Виксберга, правда, в империи подобные мастера обходятся без рекламы, и, чтобы найти их, нужно время и некоторые усилия. Офис «моего» располагался в нижней части города, недалеко от Мейн-авеню и Университетского проспекта — разумеется, под вполне респектабельной вывеской.

Вся моя экипировка была подержанной, включая и перчатки. В правом набедренном кармане, застегнутом на молнию, у меня лежал старый кожаный бумажник, а внутри него — удостоверение личности, из которого явствовало, что я — Ханна Дженсен из Морхеда. Была там также и мятая карточка Красного Креста с указанием группы моей крови — ОРХ, подпункт 2 (это, кстати, соответствовало действительности), но проставленные даты свидетельствовали, что я просрочила посещение донорского пункта на шесть с лишним месяцев. Не обошлась я и без бумажек, обеспечивающих «Ханну Дженсен» определенным кредитом — в бумажнике лежала Визовая карта, выписанная Морхедским сбербанком и Ссудной компанией. Правда, на этом я сэкономила Боссу, как минимум, тысячу крон: так как я не собиралась ею пользоваться, на ней не было невидимого магнитного кода, без которого любая кредитная карточка — не более чем кусок обычного пластика.

Итак, настало утро, и у меня по моим подсчетам было максимум три часа на то, чтобы перейти через «забор» — никак не больше, поскольку через три часа должны приступить к работе настоящие ремонтники, а встречаться с ними не входило в мои планы. Да, до их появления Ханна Дженсен должна исчезнуть, вообще скрыться с лица земли… Сегодня настал день моего банкротства — я истратила всю наличность в кронах. Правда, у меня оставалась еще моя Имперская кредитная карточка, но… Я всегда проявляла крайнюю осторожность с электронными ищейками. Ввели ли в действие три мои недавние попытки дозвониться Боссу по одной и той же карте какую-нибудь подпрограмму, по которой меня можно теперь опознать? Вроде бы я пользовалась этой карточкой лишь на вокзалах, да и то сразу после звонков, но… Удалось ли мне избежать всех электронных ловушек? Не знаю, да и не очень стремлюсь узнать, а просто хочу пробраться через этот «забор».

Я пошла вперед, еле удерживаясь от галопа, который не соответствовал моей роли. Мне нужно было место, где я могла бы пройти через «забор» так, чтобы меня никто не видел, хотя полоса просматривалась (и простреливалась) на пятьдесят метров с той и с другой стороны… Да, это следовало принять как должное или во всяком случае неизбежное. Что мне было нужно, так это полоска деревьев или кустарника вдоль «полосы», что-то вроде нормандских живых изгородей.

Но в Миннесоте не бывает нормандских живых изгородей.

В Северной Миннесоте вообще почти нет деревьев — по крайней мере их нет на том участке границы, на котором находилась я. Я стояла, уставясь на кусок «забора» и старалась убедить себя, что широкая полоса открытого пространства ничем не отличается от зарослей кустарника, когда никого нет поблизости. Мне это почти удалось, я сделала шаг вперед, и… В этот момент вдали показался полицейский гравилет, неторопливо летящий на запад вдоль «забора». Я дружески помахала ему рукой и, не торопясь, зашагала в том же направлении.

Гравилет сделал небольшой круг, развернулся и сел метрах в пятидесяти от меня. Я повернулась и пошла навстречу севшим. Сначала вылез патрульный офицер, за ним — пилот, и по их униформе я распознала (Черт! Чтоб вас!..) не провинциальную полицию Миннесоты, а имперскую.

— Что ты здесь делаешь в такую рань? — резким тоном обратился ко мне патрульный. Я ответила ему так же резко:

— Я работала, пока вы мне не помешали.

— Какого черта? Здесь до восьми ноль-ноль никого не должно быть.

— Ты отстал от графика, здоровяк, — любезно возразила я. — Так было на прошлой неделе. Теперь нас две команды. Первая заступает в полночь, а вторая сменяет нас в полдень. Ясно?

— Но нас никто не уведомлял.

— А вы ждали личного послания суперинтенданта? Назовите мне ваш номер, и я передам, чтобы он послал вам его. А заодно передам, что вы ему так велели!

— Закрой ротик, крошка. Тут что-то не так… Ты, пожалуй, прокатишься с нами.

— Валяйте, я хоть отдохну… А вот вы дадите объяснение, почему этот участок не починен.

— Ладно, — помолчав, сказал патрульный, — клепай дальше. — И они полезли обратно в гравилет.