Пятница, которая убивает - Страница 130

130

За ужином я болтала с капитаном о тех маршрутах, которые выбрала, спрашивала, что еще он мог бы мне посоветовать, и жаловалась без конца на то, что мое имя было потеряно в списке экскурсантов на Аванпост. Я попросила его самого проверить список на этот раз, чтобы не было никаких «накладок». Как будто у капитана огромного звездолета нет других дел, кроме как следить, чтобы никто не забыл о Богатой Сучке. Внешне он ничем себя не выдал: выслушал, ни разу не дрогнув, всю мою болтовню, благосклонно кивая на каждую просьбу и словом не обмолвясь о том, что мне запрещено спускаться на поверхность планеты. Но, возможно, он не менее искушен в искусстве лжи, чем я сама, а я… Я научилась лгать с невозмутимым видом задолго до того, как вышла из «яслей».

Этим вечером я оказалась в «Черной норе» в компании моих трех постоянных поклонников: доктора Джерри Мэдсена, Джимми Лопеса и Тома Аделла. Том был первым помощником главного инженера, но я так толком и не выяснила, что это означает. Я лишь заметила, что он носил на одну нашивку больше, чем двое его соперников. В мой первый вечер на корабле Джимми торжественно объявил мне, что Том — главный привратник. Том не стал с этим спорить, а лишь добавил:

— Ты забыл сказать, что я еще и главный грузчик.

В этот вечер, всего за семьдесят пять часов лета до Ботани-Бей, я частично выяснила, чем занимается Том. Причальный бот был полон груза для Ботани…

— Один бот мы загрузили сразу перед отлетом. Но второй бот пришлось освободить от груза на Ботани-Бей, потому что он нужен был нам для Аванпоста. Но для Ботани нам нужны оба, так что придется опять загружать его… — Он усмехнулся. — Да, попотеем, как следует.

— Тебе это полезно, Томми, ты здорово толстеешь.

— Джимми, ты бы на себя посмотрел…

Я спросила, как они загружают бот:

— Ведь ангары очень маленькие, так как же?

— Ангарами мы не пользуемся. Хочешь посмотреть, как это делается?

Я кивнула, и мы договорились встретиться здесь завтра с утра.

Кое-что я усекла. Внутренние помещения «Форварда» огромны, но и грузовые отсеки причальных ботов тоже не маленькие. На них перевозят довольно объемистые предметы, особенно оборудование. На Ботани-Бей нужно было переправить турбогенератор «Вестингауз» — величиной с дом. Я спросила Тома, как они собираются сдвинуть с места такую махину.

— Черная магия, — усмехнулся он.

Четверо его помощников накинули на турбогенератор металлическую сеть и пододвинули к нему какой-то железный ящичек размером с обычный чемодан. Тот внимательно осмотрел все и сказал:

— Отлично. Подымайте.

Один из четверых чем-то щелкнул, и… железная махина вздрогнула и поднялась в воздух. Портативный антиграв, наподобие тех, что используются в гравилетах. С величайшей осторожностью, манипулируя тросами и специальными баграми, они провели эту штуковину через громадные ворота в грузовой отсек бота. Том объяснил, что, хотя этот железный монстр и свободен сейчас от внутрикорабельного притяжения (искусственного), он не утратил ни грамма своей массы и может раздавить человека так же легко, как человек — муравья.

— Им приходится во всем полагаться друг на друга. Жизнь всех зависит от каждого, а я… Я конечно отвечаю за всех, но мертвому будет все равно, кто виноват. Так что они должны подстраховывать друг друга.

Главное, по его словам, за что он отвечал, это за то, чтобы каждый этап погрузки шел по плану, каждый груз был прочно закреплен и большие двери грузового отсека с обеих сторон были после каждой погрузки как следует заперты.

Том провел меня по отсекам, предназначенным для пассажиров-эмигрантов.

— У нас на этот раз больше мигрантов на Ботани, чем когда-либо, — заметил он. — Когда мы оставим их там, третий класс почти весь опустеет.

— Они все австралийцы? — спросила я.

— Нет, около двух третей. Но у всех одно общее — они говорят на английском. Это единственная колония с языковыми требованиями. Они там пытаются сделать так, чтобы на всей планете был единый язык.

— А-а, я что-то слышала об этом. Зачем?

— Многие считают, что тогда меньше вероятности вспышек разных междоусобиц и войн. Может, и так, но… Самые кровавые войны, что были в нашей истории — гражданские. Без всяких языковых проблем.

У меня не было на этот счет никаких соображений, и я промолчала. Мы вышли из бота через пассажирский ангар и, когда Том запер его, я вспомнила, что забыла внутри свой шарф.

— Ты не видел его, Том? Я хорошо помню, что в отсеке для мигрантов он был на мне.

— Не заметил… Но сейчас мы его найдем. — Он вернулся и открыл дверь ангара.

Шарф был там, где я его оставила — между двух кресел в отсеке для мигрантов. Я набросила его Тому на шею, притянула его к себе, поблагодарила и позволила благодарности зайти так далеко, как ему хотелось (достаточно далеко, но не до конца, потому что он был на дежурстве). Он заслужил благодарность — на двери был цифровой замок. Теперь я могу открыть его в любой момент.

Когда я вернулась с экскурсии по причальному боту и его грузовым отсекам, подошло время ленча. Шизуко, как всегда, над чем-то хлопотала (не может у одной женщины уходить все время на ухаживание за другой).

— У меня нет настроения идти в столовую, — сказала я ей. — Я приму душ, надену халат и поем здесь.

— Что, мэм, угодно? Я сейчас закажу.

— Закажи для нас обеих.

— Как? И для меня?

— И для тебя. Я не люблю есть одна. Но мне не хочется одеваться и тащиться в столовую. Не надо спорить. Просмотри меню. — С этими словами я отправилась в ванную.

130